Снова еду к Бате, суровому русскому мужику с руками, знающими цену труду. Он стал отцом на изломе девяностых, когда рушились устои, но его принципы оставались незыблемыми. Воспитывал меня так, как это делали все советские люди — с железной дисциплиной, прямотой и бесконечной преданностью семье. Его методы могли казаться жёсткими, но в них была своя правда, проверенная годами лишений и побед.
Теперь, став взрослым, я понимаю мудрость его подхода. За внешней суровостью скрывалась безграничная забота и желание подготовить меня к жизни, полной испытаний. Его уроки честности, ответственности и уважения к труду стали моим нравственным компасом. В каждом его взгляде, в каждом молчаливом одобрении я вижу отголоски той эпохи, которая закалила его характер и через него — мой.
